-Да...- послышался всё ещё хриплый голос Дианы. Она вышла к Лере и в ужасе посмотрела ей в глаза.
-Это было ОНО...- прошептала Диана. Ей вдруг показалось, что всё это из-за злополучного свистка, который нашла Лера.
-А где он? Ну, то есть- голос Дианы понизился- Свисток? Он всё ещё у тебя?
В тот момент, Диане так хотелось, чтобы этот свисток упал вниз, вместе со старой лестницой. Вновь страшная картинка застыла в воображении Дианы - тёмный полу-человек с пилой, в опилках и щепках обрушенной лестницы, злостно смотрел на двух девочек. И действительно, атмосфера в коридоре вновь наполнилась ненавитным взглядом чьих-то злобных глаз...

-Лучше выкини этот свисток. Вдруг это и вправду случилось из-за этого свистка,- тихо сказала Диана. Внезапно она удивилась своему спокойствию. Нет, Диане всё равно было страшно и жутко, но паниковать ей не хотелось.
-Надо бы посмотреть, как спуститься... Тут же нет второй лестницы?
Диана старалась говорить как можно веселее, но это у неё не получалось, и это было очень заметно.

-Нет... Не видела, но и видеть не хочу,- прошептала Диана. Она глубоко вздохнула.
-Надо что-то делать! Не отсаваться же здесь!- внезапно сказала Диана и про себя добавила "С НИМ"
-Может, пойдём посмотрим? Ну эту... Лестницу. Может, там можно спустьться? Мне что-то не хочется оставаться здесь надолго...

Диана испуганно и глубоко вздохнула.
-Отдай его поскорее...- прошептала она и пошла за Лерой к площадке.
-Может, надо оставить его тут? Ну, в коридоре? А?- спросила Диана. Ей стало немного холодновато. Но уже не от ледяного взгляда странного существа, а от её местоположения -в коридоре было прохладно, видно, что в какой-то из комнат было открыто окно, и довольно долго. Диана съёжилась и посмотрела на ипуганную Леру.

Диана снова съёжилась от подходящего чувства пристально глядящих из темноты глаз. Но теперь он был такой же как до находки свистка - леденящий и наскозь пронизывающий, но не ненавидящий и испепеляющий.
-Пошли... Будем искать, как выбраться отсюда...- прошептала Диана Лере и направилась к сломанной лестнице. Она всем сердцем надеялась, что какая-то часть лестницы осталась несломанной.

>>>>>старая и теперь уже сломанная лестница

Виктор запыхался, да и ноги немного подкашивались - все-таки не каждый день ползаешь над шестиметровым лестничным пролетом! Тем не менее он не останавливался, в темноте его лицо плохо видно, поэтому и мыслей я, как "от автора" это пологается делать в приличных постах, описать не смогу - его взгляд - непроницаем, он чуть прихрамывая, приоткрыв рот, бежит. Тут вот - сначала око нужно пробежать мимо, а потом дверь... На всю жизнь запомнит Витя эту дверь. н подбегает и - секунда нерешительности - не видя его в темноте точно скажу: он не знал, что делать дальше. Он взялся за ручку, дернул - заперто. Окошко, чуть выше роста Виктора, но залеплено какой-то бумажкой. Виктор стучит в дверь.

Дверь открылась. Медленно так, как в фильмах ужасов, в кульминации, после долгих перипетий, поисков и интриг, когда на заднем плане мерзко, словно пищащее зудение тысячи комаров в разнобой тянут разные ноты скрипки, сначала тихо, все же попадая в такт, а потом все громче и громче.
А потом резкий удар барабана.
Шарах!
Это когда дверь до конца открывается, а на пороге, стоит кто-нибудь такой, кто знает ответы на все вопросы но почему-то весь фильм молчит, прячется, желает зла не за что другим, тем, кто ищет его чтобы спросить, чтобы просто понять - из-за чего, что, когда, кого, для чего...
Лера была права, на счет того, что жизнь каждого человека - это фильм. Но не права была, что всю жизнь у человека - один жанр фильма, в котором каждый - главный герой. Жанр зависит от обстоятельств, порой, может меняться каждую минуту - вот у тебя хорошее настроение и нечаянно, встретившись глазами с прохожим ты почувствуешь как внутри у тебя угнездился ужас. Просто что-то услышишь, и упадет все внутри, и земля станет нетвердой и образы будут таить в себе молчаливую угрозу.
Лера, Диана и Виктор попали в фильм ужасов. Может быть, это была трагедия, а может быть - драма - поворот ее - как поворот коридора Заброшенного Этажа терялся во мраке и никто не мог сказать точно, взойдет ли еще раз солнце, осветит ли досчатый пол, бросит ли тень от кровати к входной застекленной двери и увидит ли свет стекло - отразит ли его вновь? Как в книге, в которой для того, чтобы нагнести обстановку, переходят с первого лица на третье, так - же и выглядела теперь картинка - не описывались мысли, их кружева растворились в воздухе, позволив глазам увидеть без прикрас то, что открыла со скрипом дверь - именно с таким звуком, который неожиданно как молния проникает вглубь сознания, заставляя вздрогнуть.
Он стоял на пороге - у него были согнуты колени, он держался рукой за косяк, навалившись плечом на противоположный - проем двери был узкий, да и сама дверь была небольшой - рамка для завораживающей картины. Он был одет в такую же фуфайку, что и Виктор, замерший напротив него - в позе Вити была железная напряженность, готовность в любой момент шарахнуться в сторону, спасаясь от неизвестной на этот момент опасности, когда как поза стоящего в дверях напротив была расслабленной - только рука со всей силы впилась в косяк - светлели в тени проема костяшки пальцев, побелевшие от напряжения.
Виктор взволнованно засопел.
Фуфайка Имени - а это был именно он - была расстегнута на груди - под ней не было ничего, даже майки. Она была сильно мала ему - манжеты были много выше запястий, а пуговицы на животе еле сходились - между ними были похожие формой на листья молочая, только без зазубринок, зазоры. Имя был бос, чуть выше колен, из под фуфайки, виднелись форменные шорты - обширность Имени заставляла задуматься над тем, каким образом он их на себя нацепил. Имя стоял опустив голову и редко - раз, наверное, в секунды четыре, хрипло дышал. Грудь его вздымалась и опадала. В коридоре было темно, однако можно было разглядеть некие подробности, типа того, что отвернутая у шеи фуфайка была не серая, а коричневая, словно чем-то густо заляпанная, или типа... Серебристой гильзы - свистка, висящего на шее Имени на веревке шпагата. На голове Имени росли каштановые, сильно отросшие волосы - вроде как обыкновенной короткой мальчишечьей стрижки, но какой-то странной - что-то между "горшком" и вышеупомянутым. Он был растрепан - каштановые патлы торчали во все стороны, однако уже ближе ко лбу начиналось что-то странное - как у пожилых людей там волосы у Имени кончались. Имя лица не поднимал специально. Он судорожно перехвалил рукой косяк и тихо, одними губами прошептал:
- Пришел?..
А потом, покачнувшись, рухнул назад, в темный дверной проем. Ошеломленный Виктор стоял с приоткрытым ртом. От испытанного стресса, он побледнел, и шарахнулся в сторону, не сразу поняв, что грохот вызван неожиданным падением Имени. Имя лежал молча и на удивленный вопрос Виктора "Томас?" - он даже от пережитого вспомнил, как зовут Имя, но ответа не было. Лишь торчали наружу босые пятки.

Виктор вздрогнул и тут-же засуетился, подежал к Диане и, выхватив у нее из рук булылку воды - пригожил глаз к горлышку - что-то еще осталось - и вылил остаток Томасу в лицо. Виктор обернулся на Диану, потом стащил с себя фуфайку, оставшись в одной рубашке, и положил фуфайку на грудь и лицо лежащему плашмя бывшему (а может, теперь не стоит больше так говориь? Может, они еще подружатся?..) другу. Пусть лучше не видит...

Виктор поджал губу и пожал плечами. Немного постояв рядом с Томасом - Виктор играл пальцами и покачивался на мысках в растерянности - он встал на коленнки рядом и долго, странно изммерил взглядом старого друга. Томас, хотя уже на сквозь промок не подавал особых попыток, чтобы встать и это Виктора настораживало. Может, стоило бы позвать  кого-нибудь из взрослых? Но что тогда? Тогда им с Дианкой и Лерой дико влетит, запретят еще гулять, в качестве наказания посуду мыть заставят и вообще невесть что еще придумают... Но Томас? Если он сейчас не очнется, то что тогда они будут делать? Виктор с шумно поскреб волосы над ухом и, шмыгнув носом посмотрел на Диану.
- Не знаю, - наконец сказал он, - если он не очнется, прийдется сказать взрослым.

Миг Виктор соображал, потом вскочил, и гаркнув на весь коридор - "ЛЕРА!" - выбежал из комнаты. Имя подскочил от неожиданного звука проявив этим какие-никакие признаки жизни.
Спустя минуту Виктор вернулся.
- Поздно, - мрачно произнес он, - она уже внизу. Скорее всего, она действительно пошла к старшим... Вот..! - Виктор зло обернулся на дверной проем и нахмурился, - прийдет, я ее укокошу! Только пусть прийдет!
Виктор, продолжая бормотать что-то нелестное о Лере, подполз на четверенькаах к Имени и попытался превести его в сидячее положение. Имя очевидно был слит из титана - виктору даже не приподнять его не удалось.
- Помоги, а? - обернулся он на Диану. Вид у него был хмурый - все из-за Леры! Хотя вообще Имя тоже не радовал... Виктор помнил его не таким. Прошел почти год, а Имя Витю по росту так и не догнал - как был по плечо, так и остался. Зато теперь его не поднять! Имя... Виктор только сейчас заметил, что именует Томаса Именем. Привык.

- Да помоги же мне! - Надсадно рявкнул Виктор, схватив Имя под подмышки и, скорчив от напряжения страшную рожу со всей силы рванул вверх, - его надо подня-ать... - Лицо у Вити сделалось красным от непомерных усилий и на лбу выступил пот, - фу, какой тяжелый... Лер, его посадить нужно, я с ним общался, ему нельзя лежать, когда у него припадок... Помоги. - Виктор отпустил Имя и распрямился, уперев руки в поясницу.
- Вот если я надорвусь, виноват будет он... Витя специально говорил "бодреньким" голосом и пытался пошутить - на самом деле весело ему совсем небыло. Более того, ему было страшно. Он боялся темноты с детства, а туту везде было темно, он боялся, что прийдут взрослые, боялся за Томаса - а вдруг он умрет? Ведь может же! Виктор же помнил, как тогда оно было, полгода назад еще до пожара... Лучше не вспоминать - Витю передернуло.
- Так ты поможешь? А то если он задохнется, это будет на нашей совести!

- Я же говорю, - в раздражении прикрикнул на Диану Виктор, - помоги мне его поднять!
Виктор снова взял Имя под подмышки и дернул вверх. На этот раз ему почти удалось усадить Имя в более не менее нормальное положение.
- Я один не справлюсь!

- Давай  для начала прислоним его к стене. Ну Диан, - голос виктора сделался каким-то странным, словно он был расстоен, а не вовсе разозлен, - ну я же говорил... Виктор посмотрел на Томаса, и поежился - в помещении было прохладно, фуфайки Виктору очень недоставало. Но фуфайкой надо ему закрыть лицо... Виктору не то чтобы не хотелось травмировать Диану страшным зрелищем... Ему самому было жутко смотреть на друга без мешка. Он привык к нему как к лицу, и вдруг вместо привычного что-то такое... Виктор не стал рассматривать. Он просто прикрыл - он понимал, что для чего-то Мас носит мешок. Оказалось, он не прячет лицо для того, чтообы его не узнали. Он носит мешок, чтобы его НЕ ВИДЕЛИ. Или чтобы не боялись...
Виктор вздохнул.